СОЦИУМ

Мой дом - моя крепость,
или Спартанские условия жизни одного дома

Наташа КОСТКО,
фото Валерии БАБАНКОВОЙ

     
     - Какой автобус, девочки, ждете? Шестой? Давно стоите?
     - Да, бабуля, уже с полчаса… Что ж он к вам так плохо ходит?
     - Да он всегда так ходил. Час, бывает, ждем. А вы куда едете?
     - На улицу Минина, там есть дом без воды и канализации, будем статью писать, как там люди плохо живут.
     - Да у нас почти все дома такие…
     Каково это - жить в бараке и почему там до сих пор живут люди? Слушая истории своих собеседниц, начинаешь их так искренне жалеть, что придумываешь всевозможные варианты, как исправить положение. Предъявляешь претензии к предприятию, которое, казалось бы, может помочь, но и тут натыкаешься на стену тоже (!) справедливых доводов.

     Ул. Минина, д. 20а
     Улица Минина находится в десяти минутах езды на автобусе от станции метро "Институт Культуры". Вроде бы и не окраина… Однако есть на этой улице дома, поверить в наличие которых в столичном городе Минске очень и очень сложно.

     Внешне дом 20а выглядит относительно прилично на фоне навевающей тоску окружающей обстановки: в хаотичном порядке построенные гаражи и подсобные помещения, задняя площадка фирменного магазина Минского комбината силикатных изделий, неопрятные стены небольших зданий и являющиеся прямой причиной их неопрятности полупьяные мужики. Тем не менее, недавно окрашенные стены дома скрывают за собой убогость едва ли не большую, чем можно увидеть на улице.

     Дом был построен еще в 1949 году, в нем нет ни воды, ни канализации. Перед домом - колонка, к которой периодически подходят то из одного, то из другого подъезда женщины с ведрами. С другой стороны дома находится туалет общего пользования.

     - У меня уже нет сил постоянно носить ведра. А чтобы помыться целиком, надо сходить несколько раз на улицу за водой, - рассказывает 57-летняя пенсионерка Лидия Вячеславовна Мазур. - И это ведь не мытье на самом деле: потереть себя по частям в тазике. В городскую баню ходить - у меня уже здоровья нет, боюсь, что не дойду обратно, если плохо станет. Раньше на комбинате мылись, а теперь и это запретили.

     - У меня два сына: одному 6, а другому 15 лет, - замечает со своей стороны Радкевич Инна Вячеславовна, 38-летняя сотрудница Минского комбината силикатных изделий. - Если младший, например, приходит домой с улицы, перепачкав всю одежду, вновь встает та же проблема: где все это постирать?
     Через небольшую кухоньку у Инны Вячеславовны протянута веревка, на ней сушится детская одежда.

     Как выяснилось, общественный туалет - тоже не решение проблемы, так как деревянное сооружение изнутри не закрывается и ночью не освещается. Нетрудно догадаться, что туалетом активно пользуются и подвыпившие прохожие, и бомжи. Страшно пойти туда одному еще и потому, что в последнее время участились в районе убийства и изнасилования.

     Куда ни глянь…
     Окна Лидии Вячеславовны выходят во двор, который, однако, не убирается. Никто не может решить, входит ли в обязанности дворника, работающего в соседнем дворе, уход за территорией, прилегающей к дому № 20а.

     Окна Инны Вячеславовны смотрят на сад за хоть и побеленным заботливой хозяйской рукой, но полуразвалившимся забором. Летом сад превращается в дополнительное место проведения досуга для выше обозначенного контингента: по ночам оттуда слышатся крики и ругань. Накануне общереспубликанского субботника пейзаж дополнился кучей мусора, которую сгрузили между домом и забором.
     Одним словом, полный комплект проблем, прорех и недосмотров.

     Счет за доставленное удовольствие
     Но изумляют цифры на квитанциях по оплате коммунальных услуг, которые получают жильцы дома 20а. При условии, что в квартире прописан один человек, такая цифра колеблется от 30 до 40 тысяч белорусских рублей. На мой взгляд, несколько несправедливо, учитывая, что при равных условиях ненамного большая (в пределах 10 тысяч белорусских рублей) оплата снимается с жильцов минских удобных многоэтажных домов не только с канализацией, холодной и горячей водой, но и лифтом, мусоропроводом, ухоженной детской игровой площадкой во дворе.

     Вернемся к тем "удобствам", которые все же принято считать в доме в наличии. Изначально построенные для отопления печи теперь заменены на газовые котлы, но в некоторых квартирах они уже до того старые, что за их исправность не берется поручиться ни один специалист. Электрическая проводка тоже по прошествии времени поистрепалась. Когда у Инны Вячеславовны в метре от ребенка упала с потолка в коридоре люстра, первая мысль была о том, что, видимо, она была плохо прикреплена. Однако вскоре стало ясно, что выпали из потолка даже держащие детали.

     Тем не менее, каждый старается придать уют своему жилищу и сделать хотя бы минимально возможный ремонт. Так, например, соседи моих собеседниц недавно заделывали сквозные щели в стенах. А попытка поменять стекла в оконных рамах ни к чему не привела: старые рамы оказались кривыми, и свежевставленные стекла вновь потрескались.

     В поисках справедливости
     Следует отметить настойчивость, с которой жильцы ищут свою правду. Ведь именно обращение Анны, дочери Лидии Вячеславовны, в нашу редакцию стало причиной написания этого материала. В 2001 году жильцы отправили письмо с просьбой обратить внимание на условия их жизни к Президенту. По словам собеседниц, письмо постепенно спускалось из более высоких инстанций в инстанции пониже уровнем, пока из местного исполкома не пришла женщина, и, посмотрев все, так же ушла. Вся проблема в том, что дом 20а находится в ведении Минского комбината силикатных изделий. Вскоре после визита представителя исполкома жильцы получили извещение следующего содержания: "АП МКСИ в лице председателя профкома Лукашова М.А. и начальника АХО Веремейчика М.М. приглашает Вас прибыть на комбинат 5-6 июля 2001 года для рассмотрения вопросов жилья. Администрация комбината". Упомянутое "рассмотрение вопросов жилья" заключалось в предложении жильцам самостоятельно строить себе квартиры.

     Вторая правда
     Чтобы прояснить ситуацию, мы обратились к генеральному директору комбината Олегу Васильевичу Лесниченко, заместителю генерального директора по социальным вопросам Геннадию Ильичу Лаптенку и начальнику администрации хозяйственного отдела Минского комбината силикатных изделий Михаилу Михайловичу Веремейчику.

     - Дом № 20а - дом коммунального жилищного фонда, который до сих пор остается в ведении комбината силикатных изделий, - рассказал нам Михаил Михайлович. - Исходя из приказа, новые жильцы в дом не заселяются, там сейчас проживают 11 семей. Вход и окна освободившихся квартир мы закладываем, полностью прекращая их использование. В будущем мы намерены вывести дом в нежилой фонд.

     Проблема в том, что комбинат также испытывает серьезные трудности. Получаемой прибыли не хватает на решение жилищных проблем. На нашем предприятии задействована тысяча человек, и, оказывая социальную помощь нашим работникам, мы реально заботимся об их семьях, то есть примерно о пяти тысячах человек.

     Жильцам неблагоустроенных домов, мы предлагаем начать самостоятельное строительство квартир. Мы даже готовы выделить им на это безвозмездный кредит в размере 10% от стоимости квартиры, при условии, что семья полностью освободит занимаемую площадь.

     Таких домов, как 20а, в ведении комбината более двух десятков. И комбинат их с радостью бы передал администрации Московского района, как это произошло со многими другими зданиями, но из-за отсутствия в них всех видов коммунальных удобств, местный исполком отказывается взваливать на свои плечи такую проблему. Давно ведутся переговоры с исполкомом, но о реальных результатах говорить пока не приходится.

     Позиция Минского комбината силикатных изделий двоякая. С одной стороны, из всех жильцов барачных домов, только процентов 10 работают на комбинате (в доме 20а, например, из 11 семей - 2 человека), поэтому возникает вопрос, почему за счет комбината должны благоустраиваться посторонние люди? К тому же наблюдается некоторый замкнутый круг, в который попало предприятие. Строятся квартиры (за последние 5 лет комбинат сдал два девятиэтажных дома), а к моменту заселения супружеская пара оформляет развод, один из супругов занимает новые апартаменты. Второй же требует улучшения жилищных условий в виде…правильно, новой квартиры! Такие случаи, правда, единичны. Чаще же бывает, что к моменту получения квартиры дети вырастают, создают свои семьи, и выходит, что отдельными квартирами надо обеспечивать уже две или три семьи. Администрация комбината недоумевает: почему жильцы таких домов, находясь на учете более 15 лет, а то и больше, до сих пор не получили другое жилье?

     С другой стороны, МКСИ прилагает все усилия, чтобы облагородить ту территорию, которая имеет к комбинату хоть какое-то отношение. По словам Геннадия Ильича Лаптенка, заместителя генерального директора по социальным вопросам, дом 20а - далеко не самый худший вариант. Снаружи дом был недавно покрашен, колонку перенесли поближе к дому.

     Это снаружи. Внутри квартир комбинат принципиально отказывается производить ремонт, так как считает, что это обязанность тех, кто владеет или пользуется этим жильем.

     В общем, на восьми гектарах земли, которые закреплены за комбинатом, проводится ремонт дорог и уход за деревьями и газонами. Сад периодически убирается - каждый ряд деревьев закреплен за отдельным цехом. По итогам 2002 года на жилищно-коммунальное хозяйство предприятием было выделено 169 млн белорусских рублей.

     Но при всем при этом, благоустройство и жилой фонд - не специализация предприятия. "Гораздо больше будет пользы, если такими домами займутся специалисты, а не предприятие, которое выпускает кирпичи", - отмечает директор МКСИ Олег Васильевич Лесниченко.

     Вывод, или Последний абзац
     Кого винить в данной ситуации и от кого требовать объяснений - не ясно. Недовольны все, и как-то надо решать конфликт. Если бы еще кто-то подсказал, как это сделать…

Как расплодилось низшее начальство - в нем воплотилось высшее нахальство

Оксана ЯНОВСКАЯ

      Несколько раз за день вспоминаю вынесенные в заголовок слова Евгения Евтушенко. Потому как достало это низшее начальство. Все знают, что театр начинается с вешалки. Вот и универсамы начинаются с гардероба. А в нем чаще всего заведуют корзинками дамы со множеством комплексов. Ну, во-первых, им категорически не нравится их работа. И поэтому они ненавидят посетителей магазина. Как долго они нас не замечают! Как они медленно и с выражением величайшей муки на лице подходят к нам. А какие строят рожицы, когда сдаваемый в гардероб пакет весит чуть больше килограмма. И поэтому я хожу в «дальний» универсам, то есть через остановку от дома. Потому что в рядом расположенном «супермаркете» никакие евроремонты не перевоспитали гардеробщиц. Продавцы так и норовят обвесить даже на электронных весах. А у кассиров уже и ста рублей нет для сдачи. А дальний магазин – это хорошо. Прогулки полезны для здоровья. И главное, что в этом магазине гардеробщиками работает семья пенсионеров. Дедушка всегда, принимая на хранение пакет, сделает комплимент, бабушка что-нибудь приятное скажет. Смотришь, настроение улучшится, и уже ценники не кажутся такими «кусачими». Одним словом, господа директоры супермаркетов, объявляйте конкурсы не только на вакансию личного секретаря, но и, в первую очередь, на вакансию гардеробщика. А то с товарооборотом будет «пролет».

     А кто, вы думаете, главный в поликлинике? Заведующий, скажете вы. Нет, регистратор. Это она, дама из регистратуры, глубокомысленно задумается и вынесет вердикт: вам к дежурному врачу не надо, подождете и до понедельника. А если пациент начинает спорить, то получает совет: «Раз такой умный - иди в платную». А уж каких высот медрегистраторы достигли в искусстве телефонного хамства! Просто впереди планеты всей. И что печально: нуждающийся в помощи, но не обладающий иммунитетом против хамства «низшего начальства», человек может просто уйти из поликлиники и на самом деле пойти в частную медицинскую фирму. И не получить гарантированной Конституцией бесплатной медицинской помощи, тем более в экстренном случае. И кто лишил его этого права? Низшее начальство.

     Сколько унижений приходится терпеть в различных ЖРЭО И ЖЭСах. В объявлении написано, что «при себе надо иметь паспорт ответственного квартиросъемщика». И приходит в ЖЭС жена этого ответственного квартиросъемщика, а ей маленькая такая букашечка говорит: «Вы что, читать не умеете, там ясно написано, кто должен придти». Так в том-то и дело, что не написано, кто должен придти, а объяснено, что он должен иметь при себе. В результате, недогадливая жена ответственного квартиросъемщика ушла без позарез нужной справки. А вот жена другого квартиросъемщика, дама ушлая, купила шоколадку и получила в ЖЭСе справку.

     Или вот еще припоминаю случай. Из собственной практики. В одном очень уважаемом учреждении получала аккредитационное удостоверение. Руководитель пресс-центра отсутствовал, о чем предупредил меня по телефону и сказал, кто из его подчиненных выдаст мне документ. И вот прихожу. Барышня, старательно стучавшая по клавишам компьютера, не поднимая головы попросила: «Подождите, а то я пятый раз встаю из-за компьютера, и сразу все из головы вылетает». Ладно, жду. Люблю самокритичных людей. Ну, вот последняя точка поставлена. Дамочка с важным видом садится в руководящее кресло и вместо того, чтобы выдать мое удостоверение, нажимает на кнопки своего мобильника и срочно выясняет, что это за «неопознанный номер» ей звонил. Оказалось, что это ее подружке бой-френд «наконец-то подарил мобильник». Потрепались они по нему минут пять (он же, наверное, и платить за него будет), перемыли косточки всем, в том числе своему начальнику в присутствии постороннего человека. А потом барышня прямо-таки торжественно выдала мне удостоверение. Я ее церемонно поблагодарила. А что оставалось делать? Объяснять, что она себя крайне неправильно ведет? Так у нее «сразу все из головы вылетает». Глядя на нее, я снова убедилась, что если кому и живется хорошо, так это – низшему начальству. Опять-таки, был случай, когда передо мной очень сильно провинились лейтенанты. Ну, не знали они, как корректно работать с журналистами. И что вы думаете, извинялись за них подполковники. Это не фигурально, это – буквально. Так не пора ли перестать терпеть выходки низшего начальства. Хватит понимающе кивать: «Ну, это ж такой низкий уровень, что с них требовать». А требовать с них надо ровно столько, сколько они обязаны. Не меньше и не больше.