Проклятый уютный дом
Оксана ЯНОВСКАЯ,
фото из архива Владимира ОРЛОВА
В Новогрудском районе, на берегу Немана, в живописном местечке Щорсы сохранилось не так много от дворцово-паркового ансамбля, принадлежавшего магнатскому роду Хрептовичей. История рода, самой усадьбы и ее сегодняшний день - срез истории нашей страны
Была эпоха
Местечко Щорсы прославил графский род Хрептовичей. Наиболее известным представителем этого рода был Иоахим Хрептович. Окончив Виленскую академию, он продолжил образование в Германии. Много путешествовал по Европе и везде интересовался достижениями науки, особенно теми, что касались ведения сельского хозяйства. Канцлер Великого княжества Литовского, министр иностранных дел ВКЛ, просветитель и меценат Иоахим Хрептович был самым передовым землевладельцем. Одним из первых он перевел крестьян из крепостных в арендаторы. Почти полностью отменил панщину, а в качестве арендной платы крестьяне должны были отдавать треть урожая. Граф И.Хрептович первым в ВКЛ ввел севооборот. В его имении было налажено производство сельскохозяйственного инвентаря, велось племенное животноводство. На все княжество было известно щорсовское пиво. В усадьбе работали паровая винокурня, мельница. Вся сельскохозяйственная продукция перерабатывалась на месте, а потом переправлялась неманской флотилией к потребителям.
Для крестьян-арендаторов графа Хрептовича были организованы кассы взаимопомощи, страховой магазин, открылись школы и больницы. В школах крестьянские дети изучали не только основы грамоты, но и премудрости ведения сельского хозяйства, ремесел. Все юноши 18-24 лет обязательно служили при дворе графа, где получали деньги за работу, хорошую одежду и, главное, на практике учились грамотному ведению сельского хозяйства. Наиболее способные крестьянские дети благодаря поддержке графа смогли получить образование, дающее возможность перейти в другую социальную группу. Игнатий Ореховский в 1830 году окончил Виленский университет и получил диплом доктора медицины. Работал практикующим врачом, а перед смертью свое немалое состояние завещал приюту инвалидов и душевнобольных. До 1770 года щорсовское имение было одним из самых больших в Великом княжестве Литовском.
Кроме сельского хозяйства, граф Хрептович уделял много внимания своей библиотеке. Он приобрел множество редких книг и, пользуясь своим служебным положением канцлера ВКЛ, сумел скопировать для личной библиотеки важные исторические документы. По разным оценкам, библиотека насчитывала от 20 до 40 тысяч томов. Именно в этой библиотеке работали астролог Марцин Почобут, поэты Адам Мицкевич, Ян Чачот, Владислав Сырокомля, историки И.Лелявель, Ф.Малевский, Ю.Ярашевич и другие.
Пришли иные времена
После последнего раздела Речи Посполитой и подавления восстания Тадеуша Костюшко от имущества Иоахима Литавора Хрептовича в результате казенного секвестра и разграбления всеми, кому не лень, остались только Бешенковичи. Но Иоахим Хрептович сумел добиться от российского правительства отмены секвестра. Он сделал капитальный ремонт всех сооружений в Щорсах и передал имение своему сыну Адаму, продолжившему отцовские начинания в науке, просветительстве и хозяйственной деятельности. При Адаме Хрептовиче в Щорсах был построен госпиталь для крестьян, открыто еще несколько школ, все расходы по их содержанию взял на себя граф. Более того, если дом какого-нибудь крестьянина был разрушен из-за стихийного бедствия, например, наводнения, он финансировал строительство для этой семьи нового жилья.
После 1884 года Щорсы достались брату Адама Ирениушу, который долго служил в различных российских учреждениях. Человек совсем другой культуры, он остался равнодушен к прогрессивным методам ведения сельского хозяйства и, говоря современным языком, социальной базе. Сын Ирениуша Михаил служил дипломатом и тоже был далек от забот имения, если не считать капитального ремонта дворца. В 1892 году Михаил Хрептович умер в Париже. С его смертью угасла графская линия Хрептовичей.
В 1893 году специальным императорским указом все имущество и право носить графский титул вместе с фамилией перешло к племянникам. Сын Марии Хрептович и русского дипломата Бутенева оказался достойным продолжателем традиций, заложенных Иоахимом и Адамом Хрептовичами.
Во время Первой мировой войны дворцово-парковый комплекс в Щорсах сильно пострадал: рядом с ним проходила линия фронта. Дворец был разрушен. Во время гражданской войны усадьба Хрептовичей–Бутеневых была национализирована. Коллекция произведений искусства вывезена в Москву, архив – в Петербург.
После 1920 года, когда Западная Беларусь отошла к Польше, Аполинарий Хрептович-Бутенев частично восстановил имение. Для своей семьи он отремонтировал флигель управляющего.
До основанья… А затем?
После Второй мировой войны имение Щорсы стало частью местного колхоза. Оставшиеся постройки обветшали, парк пришел в запустение. Хорошо сохранилось лишь здание библиотеки. В нем была сначала школа, потом только химкабинет, а потом - местный музей. Теперь в бывшей конюшне живут люди, а оранжерея, в которой графские садовники выращивали самые экзотические фрукты и цветы, превращена в конюшню. Не тронутая временем и людьми коптильня приспособлена под склад для дров.
Неподалеку от имения сохранились постройки хозяйственного двора. Если ехать по шоссе, в глаза бросается красный кирпич, из которого они сложены, и кажется, будто он совсем новый. И даже больше – эти хозяйственные постройки по своему внешнему виду могут соперничать с дворцами «новобелорусов».
В Щорсы я попала в составе туристической группы. К сожалению, на осмотр останков былого величия экскурсовод дал нам только 20 минут. Мы поспешили сфотографироваться возле библиотеки Хрептовича. Дом, такой знакомый по моему любимому сериалу «Проклятый уютный дом», приятно отличался, например, от Коссовского дворца тем, что его стены были выбелены, а не расписаны дурацкими надписями современных вандалов. Но окна без стекол смотрели на нас грустными глазами. Вот и все, надо было бежать к автобусу.
Возвращаясь в Минск, я мечтала о том, чтобы усадьба Хрептовича ожила. Кстати, такой шанс у нее был: поляки хотели выкупить имение и восстановить его, но «у наших собственная гордость». А пока я представляю, что там можно было бы открыть культурно-туристический центр. Вернуть все вывезенное из имения, построить гостиницу, восстановить коптильню, добыть рецепт старого пива…
Мы удивительно быстро доехали до Минска, к реальности меня вернуло сверкающее искусственным светом здание столичного железнодорожного вокзала. А в небе была невероятная россыпь звезд, и одна из них падала. Я успела загадать желание. Может, мои дорожные мечты сбудутся?
Образы милые
В Щорсах, Любче и Новогрудке проходила основная часть съемок первого белорусского телесериала «Проклятый уютный дом». Владимир Орлов, режиссер-постановщик этого фильма, вспоминает: «Впервые я увидел Щорсы в студенческие годы. Физкультуру в нашем театральном институте преподавал Арон Першиц, и он организовывал для третьекурсников велопробеги и зимние лыжные походы по Беларуси. Вот именно тогда я увидел бывшее имение Хрептовичей. Как в компьютере, оно осталось в моей памяти. Много лет спустя, когда надо было искать место для съемок «Проклятого уютного дома», вместе с творческой группой посмотрели много разных исторических усадьб и дворцов «новых белорусов». Но, во-первых, не было ничего подходящего, во-вторых, я понимал, что не смогу чувствовать там себя хозяином даже во время съемок. Когда вместе с автором сценария, продюсером и оператором приехали в Щорсы, то поняли, что снимать будем именно там. Конечно, состояние дома было ужасным. Только одна радостная деталь: благодаря стараниям тогдашнего председателя колхоза Михаила Омельяновича дом накрыли хорошей жестью. А в остальном – мрак и запустение. В доме, а это бывшая библиотека, не было ни окон, ни дверей, зато по колено мусора. Голуби превратили его не только в свое жилье, но и в кладбище. Ребята из съемочной группы 4 дня расчищали дом. Под завалами обнаружился наборный паркет, по которому ступал Адам Мицкевич и много кто еще, чьи имена золотом вписаны не только в белорусскую, но и мировую историю. Наша съемочная группа застеклила окна, отреставрировала входные двери, побелила дом снаружи. Художники сделали необходимый ремонт - дом стал пригоден для съемок. В качестве реквизита мы использовали мебель из музея Адама Мицкевича в Новогрудке, которую нам любезно предоставили. А еще местные мужики рассказывали, что во время прокладывания траншеи для водопровода они находили посуду из разрушенного дворца. Я попросил их принести это для съемок, и так появились в фильме шляхетские блюда, бокалы. А еще специально для фильма был сделан стол диаметром три метра, сшита для него скатерть.
Когда группа уезжала, например, в Любчу, снимать фрагменты в «башне Доминика», наш дом охранял сторож. К дому, кстати, тогда было подведено электричество, для особо больших сцен нам не хватало мощности нашей станции, и мы подключались к стационарному освещению. Дом, пусть не пригодный для жизни, потому что там не было нормального отопления, но вполне уютный, наша творческая группа оставила в 1995 году, когда закончились съемки фильма. А буквально 17 августа этого года вместе со своим приятелем, первым секретарем посольства Украины в Беларуси Олегом Долгих мы побывали в Щорсах. Он попросил показать Беларусь, хотел увидеть что-то еще, кроме широко известных Несвижа и Мира, и мы поехали по местам моих съемок. В Щорсах вид, прямо скажем, удручающий – в окнах не было стекол. Видно, что их вынули, а не разбили. Сняты отреставрированные двери. Разрушено все, что мы сделали, снова запустение. Мне это было горько видеть. Может, поэтому я смотрел на это не как на свое».
Возможно, маэстро немного лукавит. Просто потому, что рассказывал он о Щорсах, как о своем. И «смешную историю» о том, что в Щорсах, упоминающихся в Литовской Метрике в 1471 году, возле правления колхоза установлен бюст Николаю Щорсу, прославившемуся в гражданскую войну ХХ века. Еще он рассказывал, что последним публичным учреждением в бывшей библиотеке был краеведческий музей. Его закрыли, а экспонаты свалили на чердак дома культуры. Потом несколько лет местная ребятня играла в войну шляхетскими саблями.
Владимир Александрович говорит, что «в каждом художнике живут образы, места, которые он потом хочет воплотить в своем творчестве». Ему это удалось: дом, понравившийся третьекурснику, смогли увидеть тысячи людей. На самом деле это не просто дом. Это – один из символов нашей Беларуси. Может, тысячу раз проклятой, но уютной, милой и родной.
P.S. При подготовке статьи были использованы материалы из книги «Страчаная спадчына».
|
